Читать книгу "Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока  - Марк Бомон"

Приближался день выхода Black Holes And Revelations, и Muse отправились восстанавливать концертную форму и отрабатывать новый сет-лист, выступая хедлайнерами на фестивалях – Rock Werchter в Германии, Eurockeenness во Франции, Quart в Норвегии, среди прочих, – а в прессе стали появляться первые интервью об альбоме, которые дали в мае и июне. А в них, среди разговоров о марсианских пирамидах и правительственных заговорах, Мэтт излагал свои политические идеи, воодушевленный политической открытостью и честностью альбома.

Он считал, что нам осталось всего несколько месяцев до Третьей мировой войны. Что демократия – это ложь, а новости – постановка, создающая фальшивую реальность, в которой мы живем, словно пленники; что разница между обычной жизнью и реалиями мира такая же резкая, как в «Матрице». Что быть «обычным» – значит быть частью системы, которая обращает тебя в рабство со школы; тебя забирают у родителей в самом впечатлительном возрасте, кормят ложью, заставляя поверить, что западная цивилизация справедлива, праведна и стабильна, хотя на самом деле это не так, и ты превращаешься в раба банкиров. На самом деле, чтобы самому освободиться от этого рабства, Мэтт держал почти все свои деньги либо наличными, либо покупал на них что-то, либо просто раздавал. Он читал «Искусственный террор» Вебстера Тарпли (да, этот парень явно предпочитал не женские романы; собственно, он искренне считал, что за книги, заказанные на Amazon, ФБР уже внесло его в какой-нибудь список), в котором говорилось, что настоящую информацию о том, что происходит, всячески скрывают, что при прямой поддержке государств проходит множество операций под «ложным флагом»: они сами помогают террористам, планируют или даже просто выдумывают террористические акты, чтобы заставить население поддержать их военные маневры. Он считал, что 11 сентября тоже подходит под эту категорию – явная «работа изнутри», которой либо никто не мешал, либо ее помогли провести в рамках заговора под названием «Проект нового американского века»: этот план составили правые неоконсервативные писатели в девяностых, утверждавшие, что Америке нужно событие уровня Перл-Харбора, чтобы оправдать вторжение на Ближний Восток, и политика Джорджа Буша идеально ему соответствует. Он говорил, что всем нам скоро вживят микрочипы, что идентификационные карточки – это всего лишь первый шаг к обществу «Большого Брата». А еще он утверждал, что есть очень простые средства, которые могли бы решить все проблемы человечества с энергией, но энергетические компании скупили их и скрывают всю информацию.

Иногда поведение Мэтта казалось по-настоящему параноидальным. Он заявлял, что The Beatles – это организация прикрытия для мозгового треста, который промывал мозги американской молодежи. Он надевал для интервью амулеты, утверждая, что их для него сделал ученый, чтобы защитить его от электромагнитных лучей; он не знал, как они работают, но на радиационных изображениях людей, носящих эти амулеты, виден невидимый энергетический щит вокруг них. А еще с совершенно серьезным лицом он рекомендовал книгу бильярдного комментатора Дэвида Айка, ставшего мистиком-визионером, под названием «Истории из петли времени», говоря, что первая половина книги состоит из теорий заговора, которые выглядят вполне осмысленными, но даже ему трудно поверить в заявление Айка, что Джордж Буш – родственник королевы Елизаветы II по линии рептилоидов, которая непрерывно длится тысячи лет, с тех времен, когда Землей правили разумные ящеры.

Мэтт точно знал, что делает, поддерживая свой имидж главного безумца рока: через несколько недель, во время долгой серии интервью в Нью-Йорке, очень усталому Мэтту требовался отдых, так что он убедил представителей лейбла, которые за ним присматривали, что прослышал, что метеорит вот-вот уничтожит Манхэттен гигантским цунами, так что он не может никуда выходить из комнаты в ближайшие сорок восемь часов. А когда он все-таки вышел из номера, то настоял, что все интервью в тот день будет давать на борту вертолета, летящего над городом – на случай, если волна все-таки ударит.

А поскольку Black Holes привлек еще более лихорадочный, чем когда-либо, интерес прессы, со страниц журналов стало слетать огромное количество интересных фактов. Теории заговора привлекли на концерты Muse буквально сотни нью-эйджеров с хрустальными шарами и картами таро. Мэтту нравилась идея слетать на Марс, чтобы записать альбом в невесомости, и он даже обратился к одному другу, основателю X Prize (фонда, который предлагает награду в миллион долларов за инновации, полезные для человечества), чтобы тот помог ему достать один из первых билетов на Virgin Galactic. Доминик только что вернулся из отпуска на Виргинских островах и не проводил в Тинмуте больше трех дней подряд уже лет десять. У него на рингтоне стоит фортепианная пьеса, похожая на одну из вещей Мэтта; на автоответчике Мэтта – пукающие звуки, и ему пришлось сменить номер телефона после того, как итальянские фанаты узнали, где он живет. На Криса недавно накинулась толпа семилетних поклонников, когда он забирал детей из школы. Несмотря на нестабильные отношения, из-за которых они чуть ли не каждый день расставались, Мэтт безумно влюблен в свою подругу, с которой они вместе уже три года, и собирается провести свадьбу под водой. Его раздражает телесериал «Остаться в живых», но просто потряс первый в жизни стадионный концерт в качестве зрителя – он сходил на U2 в Милане. Они не играют вместе в покер с тех пор, как после одной игры не разговаривали три дня. У них коллективный нервный тик, из-за которого они много зевают перед концертами, и они часто хохочут, как школьники, над своими дурацкими выходками. У Мэтта девять штрафных баллов в правах из-за неправильных поворотов направо, он купил два классических американских автомобиля, потому что страховка на них очень недорогая (хотя в Италии он водит «Фольксваген Жук» своей девушки), и не может жить без чая с лимоном. Они недавно перестали останавливаться в гостиницах под фальшивыми именами: Мэтт обычно называл себя «Гектор Берлиоз», а любимым именем Дома было «Серджо Джорджини», имя, которое выдумал Дэвид Брент из сериала «Офис», когда начальник спросил его, кто дизайнер его кожаной куртки. Мэтту нравятся The Strokes, потому что он считает, что они звучат как Muse. Дом хочет заняться дайвингом, а Мэтт – купить скутер, чтобы быстрее передвигаться по огромным залам, где они сейчас играют. Они считают себя самой уникальной группой Великобритании и несравненными на современной рок-сцене; они согласны, что, скорее всего, являются лучшей концертной группой в этом рукаве Млечного Пути, но не готовы утверждать то же самое в масштабах всей Вселенной, потому что там может найтись какая-нибудь совсем уж странная хрень.

Невинные обрывки в большой заговорщицкой схеме, но любая мелочь была полезна. К тому времени как Black Holes And Revelations вышел на Warner Bros Records в Великобритании[156] 3 июля 2006 года, его предшественник Absolution разошелся огромным тиражом 2,8 миллиона экземпляров. Но даже эта цифра вскоре показалась карликовой. За первую неделю в Великобритании было продано 100 000 копий Black Holes, и альбом провел две недели на первом месте. Позже он вышел на первые места в семи странах, в том числе Австралии и Ирландии, и попал в топ‐10 на всех территориях, где выходил, не считая Бельгии, где занял одиннадцатое место. Потрясающее достижение, но в одной стране Muse почувствовали это особенно сильно.